У российских пациентов с микоплазменной пневмонией обнаружены лекарственно-устойчивые штаммы
Российские ученые проанализировали образцы пациентов в возрасте младше 18 лет, полученные во время вспышки микоплазменной пневмонии осенью и зимой 2023-2024 гг. У некоторых пациентов выявили микроорганизмы с мутациями, ассоциированными с устойчивостью к макролидам, однако новых среди этих мутаций не было. Более чем у половины пациентов имела место коинфекция одним или несколькими респираторными вирусами. Также впервые был получен полный геном изолята Mycoplasma pneumonia от российского пациента. Результаты работы были опубликованы в журнале BMC Infectious Diseases.
Для лечения инфекций, вызванных M. pneumoniae, преимущественно используют антибиотики группы макролидов. Макролиды воздействуют на 23S рРНК возбудителя, и устойчивость к ним в основном связана с мутациями в V-домене гена этой рРНК. В настоящий момент единственная реальная альтернатива для лечения инфекций, вызванных резистентными к макролидам штаммами, — фторхинолоны и тетрациклины, однако детям они противопоказаны. Фторхинолоны нацелены на субъединицу топоизомеразы IV (ген parC) и ДНК-гиразы (ген gyrA). Мутации в определяющих устойчивость к хинолонам регионах (QRDR) гена gyrA еще не были описаны для M. pneumoniae, однако они присутствуют у резистентных к фторохинолонам штаммов M. genitalium и других микоплазм.
В исследование включили 193 образца (мазки из носоглотки и образцы мокроты) от пациентов младше 18 лет, госпитализированных с микоплазменной пневмонией. Образцы были собраны в 16 регионах: Москве и Московской области, Новгородской, Волгоградской, Воронежской, Липецкой, Нижегородской, Амурской, Костромской, Ярославской, Свердловской, Тверской, Тульской областях, Республиках Чувашии, Коми, Марий Эл. Также исследовались мазки из носоглотки двух контрольных групп — здоровых детей (38 человек до 18 лет) и здоровых взрослых (72 человека старше 18 лет).
Микоплазменную инфекцию и вирусные коинфекции выявляли методом ПЦР в реальном времени. Для обнаружения мутаций устойчивости амплифицировали V-области гена 23S рРНК и QRDR-области генов parC и gyrA и затем секвенировали амплифицированные участки методом Сэнгера либо с помощью нанопорового секвенирования. Также авторы провели нанопоровое секвенирование нескольких изолятов.
У 119 из 193 (62%) детей с пневмонией, вызванной M. pneumoniae, обнаружилась коинфекция различными респираторными вирусами. Чаще всего это были вирусы парагриппа человека 3 и 4 типов (HPIV-3 и HPIV-4) — их обнаружили у 18 и 26,4% пациентов соответственно. Среди других преобладающих вирусов были SARS-CoV-2 (12,4%), аденовирусы hAdV (4%) и риновирусы (4%). Географический фактор на преобладание тех или иных патогенов, по-видимому, не влиял. Кроме того, в образцах были выявлены сезонные коронавирусы HKU1, OC43, 229E, NL-63; респираторно-синцитиальный вирус типов A и B; бокавирус (hBoV) и метапневмовирусы (MPV).
В контрольных группах вирусные инфекции также встречались достаточно часто: у 8 здоровых детей (21%) и 39 здоровых взрослых (54%). У детей чаще всего обнаруживались сезонные коронавирусы и SARS-CoV-2, у взрослых — вирусы парагриппа человека. Часть людей из контрольных групп (4 детей и 3 взрослых) имели положительный результат исследования на M. pneumoniae, при этом ни у кого из них не развилась пневмония в течение периода наблюдения. Важно отметить, что значительная часть пациентов с микоплазменной пневмонией, а также многие здоровые вирусоположительные дети и взрослые были инфицированы более чем одним респираторным вирусом.
Секвенирование V области гена 23S рРНК провели для 90 образцов из 193, и у 36 пациентов (40 %) обнаружили ранее описанные мутации, ассоциированные с устойчивостью к макролидам. Кроме того, были выявлены две мутации с неизвестным клиническим значением. Также для 45 образцов была секвенирована область QRDR гена parC, а для 29 образцов — QRDR гена gyrA, но мутации устойчивости к фторхинолонам отсутствовали.
Для одного из образцов микоплазмы, полученных от московского пациента, был секвенирован полный геном; мутаций устойчивости в нем не было. Полученный штамм (CP155805.1) был отнесен к варианту P1, тип 1.
Результаты работы комментирует Анна Сперанская, в.н.с. ИОГен РАН, соавтор работы: «Считается, что происходит рост лекарственной устойчивости. Однако наши данные не показывают каких-то радикальных перемен. Никакого резкого «взрыва» с внезапным формированием большого количества мутаций, как это было в ковидные времена, когда внезапно по миру с очень высокой скоростью распространялись новые штаммы, содержащие одновременно очень много новых мутаций и вызывающие новую волну заболеваний».